Невшатель, Бютт и Ля Кот-о-Фе


Мануфактура Val Fleurier является результатом процесса, начавшегося в 1990-х годах, когда Richemont Group все еще называлась Vendôme Luxury Group.
Генри-Джон Бельмон рассказывает: “До 90-х все было сосредоточено вокруг компании Cartier, на которую в тот период приходилось до 90% всех результатов группы. В 1999-м владелец Йоганн Руперт решил дать большую самостоятельность девяти принадлежавшим ему торговым маркам. Но на промышленном уровне группа не была слишком уверена в своих способностях, за исключением изготовления корпусов. Именно по причине отсутствия у группы необходимого производственного опыта она и решила приобрести LMH”.
Мы все помним эпическую битву, выигранную Richemont у LVMH и Swatch Group. Выплаченная сумма казалась колоссальной, но она позволила Richemont Group постепенно придать производству всех своих торговых марок вертикальную структуру.

Курс на автономность
Бельмон продолжает: “Эта вертикальная структура полностью соответствует стратегическому выбору компании: производству механических часов высшего эшелона. Поэтому в компании и было создано подразделение высокого часового искусства. Что касается дистрибуции, то каждой торговой маркой стала заниматься автономная команда. Автономность стала политикой и в таких областях, как развитие продукта, закупки и сборка, что имеет фундаментальное значение с точки зрения контроля качества.
Индустриализация потребовала больших инвестиций: уже введенной в действие мануфактуре Jaeger-LeCoultre был дан зеленый свет на дальнейшее расширение, была продолжена вертикализация Piaget, IWC и Lange & Söhne, для Cartier в Ля Шо-де-Фоне было создано большое подразделение, а в Брене были построены мастерские для Panerai, Montblanc и Baume & Mercier”.
Еще до приобретения LMH группа обладала всеми необходимыми технологиями, прежде всего благодаря своему новейшему оборудованию. Но у группы не было ноу-хау, необходимых для работы в области высокого часового искусства. Cartier, например, построила свою независимость на производстве кварцевых механизмов, а механическими занималась не особо охотно (на пике производительности компания выпустила 700000 кварцевых часов и только 20000 механических).
Эта позиция сменилась ориентацией на механические часы, и не только для того, чтобы группа могла придать вертикальную структуру всему своему производству, но и для того, чтобы каждая торговая марка могла выпускать свои собственные механизмы.
“Некоторые наши торговые марки не только имели свой собственный механизм, но также были способны производить его в промышленных масштабах. Однако другие не имели ноу-хау, необходимого для создания собственной полноценной мануфактуры”.
Вот тогда и настал час Val Fleurier.

Стратегия в области производства механизмов
Бельмон продолжает: “Val Fleurier полностью соответствует потребности развития стратегии в области производства механизмов для каждой из наших торговых марок. Val Fleurier была создана для разработки механизмов, соответствующих спецификации и потребностям различных торговых марок. Также в ее задачу входит производство комплектующих. Однако с течением времени сборка и различные дополнения к калибрам должны будут снова вернуться на производства отдельных торговых марок”.




Отдел производства и обработки в Бютте



Структура мануфактуры
Val Fleurier представляет собой комплексное производство, подразделения которого размещены в трех местах: отдел исследований и развития — в Невшателе, производства и обработки — в городке Бютт, что в регионе Валь де Травер, цех отделки и декорирования — в Ля Кот-о-Фе.
Такая структура позволяет разрабатывать пять или шесть новых калибров в год, а также производить и отделывать 20000 эксклюзивных механизмов (в перспективе — 50000). Штат Val Fleurier уже превышает 150 человек, в их числе 25 инженеров. “Мы решили разместить наши мощности в Невшателе и Валь де Травере потому, что этот регион еще не насыщен предприятиями, и потому, что он очень интересен с точки зрения истории часового производства, качества его окружающей среды, близости к основным транспортным магистралям и больших резервов квалифицированной рабочей силы”.
Мы обратили внимание, что техническое бюро в Невшателе довольно удалено от собственно производственных мощностей, и спросили, не является ли это помехой. Эрик Кляйн, помощник главного управляющего мануфактуры, отвечает на вопрос с присущей ему живостью: “На самом деле это преимущество. Техническое бюро может полностью посвятить свое время решению важных задач, поскольку его никто ежедневно не дергает по поводу мелких производственных проблем. С другой стороны, это повышает его ответственность. Кроме того, мы ведь являемся полностью интегрированным предприятием, и наша компьютерная сеть позволяет нам общаться с производственным отделом в режиме реального времени”.







Виртуальность
Вооруженное космическими технологиями и укомплектованное молодыми инженерами, техническое бюро непосредственно работает с главными управляющими различных торговых марок.
Когда здесь заходит речь о дизайне, то ключевым словом является “виртуальность” — создается виртуальный прототип с полной и динамичной компьютерной имитацией. Кляйн добавляет: “Механизм может быть собран с первой же попытки. Это не означает, что уже на этой стадии он будет полностью надежным, но работать он будет сразу, и мы выигрываем кучу времени на его доводке”. Говоря о рационализации производственных операций, Кляйн указывает: “Шестеренки и заготовки механизмов являются идеально адаптируемыми элементами, что позволяет нам создавать различные небольшие серии. Но механизмы требуют множества операций. Например, съемные элементы и рычаги используются неоднократно”.

Производство в Бютте
Здесь осуществляется компьютерная имитация таких процессов, как обработка на токарном станке, фрезеровка или электроэрозионная обработка. Цель — рассчитать время, необходимое для создания первого прототипа или “нулевой серии”. После этого досье с окончательными планами каждой фазы отправляется в мастерскую прототипов.
Мастерская в Бютте, расположившаяся в недавно отремонтированном здании, разделена на два обширных цеха. Один предназначен для изготовления прототипов, другой — для производства. В каждом цехе стоит идентичное оборудование (комплекс многоосевых станков последнего поколения), что позволяет легко переходить от прототипа к серийному производству. Все составные части, которые, по сути, являются элементами с высокой добавочной стоимостью и предназначены для выпуска небольших серий, изготовляются из меди, нейзильбера, титана или золота. После окончательной обработки и нанесения дополнительного слоя эти части отправляются в расположенные на удалении в несколько километров мастерские в Ля Кот-о-Фе. Там осуществляются отделка и декорирование.

Ля Кот-о-Фе
Третья “база” мануфактуры Val Fleurier располагается в здании, которое принадлежит компании Piaget, основанной еще в 1875 году. Значительная часть здания отдана Val Fleurier. Здесь размещены мастерские, в которых осуществляется сборка механизмов, их установка и декорирование.
Работают тут около ста человек, в том числе тридцать мастеров. Часть мастерских отведена исключительно под ручную работу (закругление кромок платформ турбийонов, зернение, сатинирование, гравировка, гильоширование, сборка барабанов, регулировка балансов и т. п.). Другие мастерские частично механизированы — там выполняются несложные операции. Имеющий особое значение процесс контроля качества осуществляется на каждой стадии эволюции продукта.
Мануфактура Val Fleurier была введена в эксплуатацию только прошлым летом, но уже работает на полную мощность. Она является существенным элементом честолюбивой стратегии торговых марок группы, стремящихся к развитию собственного ноу-хау, постепенному перемещению в высший эшелон и — в будущем — созданию собственных калибров, модулей, механизмов и отделки.
Автономность стоит дорого, но она позволит Richemont Group усилить свои позиции в области высокого часового искусства.


Источник: Europa Star февраль-март 2006