На стене старой булочной “Редферн”, той, что стоит у ведущей в город железной дороги, виднеется давно забытая надпись в выцветших пастельных тонах. Она смешила моего отца в те времена, когда я был ребенком. Это реклама основного продукта питания, но с философским подтекстом. Надпись гласит: “Как ты поел сегодня, так ты завтра будешь ходить и разговаривать”.
С точки зрения пекаря это очень действенная реклама, но мне она нравится потому, что наводит на мысль о последствиях любого нашего действия. В случае с хлебом мысль следует понимать буквально — без него особо не походишь и не поговоришь. Но ее философское содержание касается всех аспектов нашей жизни — даже часовой индустрии. Хотите знать почему?
Самое первое впечатление австралийца о Базеле складывается под воздействием местной, совершенной особой культуры, а также тех представлений, которые ему навязали его родители (а им — их родители).
Австралийцы охотно потратят деньги на внедорожник, бассейн, дачу у моря, большой винный погреб и прочие игрушки богатого, хотя и некорыстного и доброжелательного общества (несмотря на отчаянные усилия его недалекого премьер-министра превратить граждан в помешавшихся на угрозе терроризма параноиков).
Но часы? “Сынок, вот тебе хорошие, из нержавеющей стали, часы с клеймом Swiss Made — они прослужат тебе всю жизнь”, — сказал мне отец (а ему это сказал его отец). В 40-е и 50-е годы не было такого понятия, как “часы по случаю окончания школы”, — человек мог получить в подарок золотые часы (всегда Omega) только по случаю выхода на пенсию. Ну да Бог с ними, мы прекрасно обходились хорошими часами из нержавеющей стали.
Вот поэтому я и прихожу в крайнее волнение, когда переступаю порог Зала №1 Базельской выставки и вижу умопомрачительное количество самых разных часов, для покупки которых нужно брать кредит под залог своего дома. Из года в год эта картина напоминает мне о том, что у каждой нации свой менталитет и свои приоритеты.
Для кого-то внедорожник не представляет особого интереса, а климат не располагает к плаванию в бассейне. Кто-то распивает лучшие вина из своего погребка с друзьями, а кто-то — в компании часов Patek, или Zenith, или последней модели Opus от Harry Winston — ее двойной трехосный турбийон стоит около 500000 швейцарских франков.
В 1999 году я был потрясен реконструированным Залом №1. Тогда я написал: “Patek Philippe заслужила награду — дух захватывает от высокого белого трехэтажного здания из камня и стекла. Реагирующие на прикосновение интерактивные экраны дают мечтателям возможность индивидуально насладиться новыми коллекциями Patek… Напротив Patek разместила свой новый стенд Rolex, слева — IWC, а рядом с ним — Lange. Это создает приятное ощущение пребывания среди сливок самого высокого общества… Прямо по центру самый большой участок занимают Omega, Longines и Swatch Group…”
Тогда, как и сегодня, я был поражен тем, что такое большое количество по-настоящему дорогих часов продается предварительно и составляет максимальный годовой объем производства часовых компаний.
Изобретательные умы по-прежнему трудятся над сложными механизмами. У дизайнеров, наоборот, проблема со свежими идеями, и они бесстыдно выдают старые за новые. Регулирующая опора хронографа, о которой не вспоминали в течение двадцати лет, сегодня снова в моде и преподносится как новинка. Турбийоны, хронометраж долей секунды, реверсивные индикаторы, вечные календари, кварцевые автогенераторы и прозрачная задняя крышка корпуса являются главными особенностями линий основных производителей. Неизменно и желание усложнить и без того сложные механизмы.
Все эти вещи поражают меня, и не только потому, что я из Австралии, — они приведут в смятение приезжего из любой страны.
Поэтому в конце дня нужно сесть на площади спиной к ласковому послеполуденному солнцу с пивом в одной руке, с сэндвичем из хлеба “Редферн” — в другой, слушать живой джаз и чувствовать, как успокаивается душа и перестают ныть ноги.
Потрясающее ощущение, скажу я вам.


Источник: журнал Europa Star июнь-июль 2006